История Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле
(Часть 1-ая)

В 1930 г., по благословению Архиепископа Северо-Американского Аполлинария (+ 1933 г.), эта святая обитель была основана приснопамятными иеромонахом Пантелеимоном (в миру Петр Адамович Нижник) и духовным его сыном псаломщиком Иваном Колосом, ищущими иноческого безмолвия, подобно тому, как и некогда братья-подвижники Стефан и Варфоломей, невдалеке от Радонежа, «поставили келейку и церковку» – будущую Троице-Сергиеву Лавру.

Отец Пантелеимон родился 16-го января 1895 г. в полуселке Речица, Гродненской губ., Пружанского уезда, Городечнянской волости, в бедной большой семье. Когда ему исполнилось 18 лет, родители хотели его женить. «Мне очень не хотелось жениться, – вспоминал позже отец Пантелеимон, – и я упросил родителей отпустить меня в Америку, обещаясь присылать им оттуда деньги». Петр знал, что многие его сверстники так поступали: ездили в США, зарабатывали там деньги, присылали их в помощь своим семьям и этим создавали свое материальное благополучие. «Многие молодые люди, мои товарищи по школе, – вспоминал отец Пантелеимон, – уезжая в Америку верующими, возвращались оттуда, через год-два, ожесточенными неверами. Мои родители, в особенности мать, были люди простые, неграмотные, но верующие. Мать, видя, как действует на молодежь «заграница», очень часто и безутешно плакала. Я не выдержал и спросил ее: «Мама, почему ты так плачешь?» Она сквозь слезы ответила: «Сынку, не потеряй Бога...» Эти слова моей матери остались у меня в сердце и в памяти на всю мою жизнь».

В 1913 г. 18-летний юноша прибыл в Америку. Первым испытанием для Петра была первая же его работа на сахарном заводе близ Чикаго. Работая здесь и в праздничные, и в воскресные дни, Петр стал задумываться о том, что «в Америке нельзя правильно жить – по-христиански, как живут люди у нас дома, и я часто мысленно просил Бога: скажи мне, Господи, путь, в онь-же пойду».

Но Господь как бы испытывал твердость стояния юноши в вере православной. Для Петра незыблемой основой хранения отечественной веры, вдали от Родины, был слезный наказ благочестивой матери: «сынку, не потеряй Бога». И юноша, никем не руководимый, предоставленный, среди окружающего его соблазна, самому себе – был тверд и непоколебим завету своей матери.

Прошел год. Наступила Первая мировая война. Неприятель вторгся в родные пределы. Многие села и деревни, в том числе и Речица, были разорены и сожжены, а родные «разбежались по всей России».

Печальные вести в период военного лихолетья доходили до слуха Петра из России. Боевые успехи чередовались с неудачами, пока не завершились страшной октябрьской революцией 1917 г.

И Петр, усиленнее прежнего, стал задумываться о своем будущем. Усерднее стал молиться и просить у Бога помощи и указаний. Внешние искушения одолевали Петра, но «внутренний голос, голос Ангела-Хранителя, – вспоминал отец Пантелеимон, – ободрял меня не боятся диавольского навождения, и выбросить из головы мечты об устройстве непрочного земного благополучия».

1917 г. был переломным в жизни Петра. 18-го апреля 1918 г. 23-летний юноша поступает в Тихоновский монастырь, основанный в 1905 г. архиепископом Северо-Американским и Алеутским Тихоном, будущим Всероссийским Патриархом-Исповедником. В 1920 г. он принимает монашество и рукополагается во иеродиаконы, а 10-го апреля 1921 г. в сан иеромонаха.

Об этом времени архимандрит Пантелеимон вспоминает: «В 1918 г. я поступил в Тихоновский монастырь в Пенсильвании и через два года принял монашество и был сначала рукоположен во иеродиакона, а затем и во иеромонаха. В течение десяти лет, которые я провел в Тихоновском монастыре, я видел, что там трудно жить настоящей монашеской жизнью молодому монаху, и я стал подумывать, где бы себе найти такое место, где можно было бы вести настоящую монашескую жизнь. В этом мне помог отец Иосиф, тогда Иван Андреевич Колос, который был регентом-псаломщиком на приходе. Я познакомился с ним в монастыре. Он приехал к нам пожить и отркыл мне, что тяготится своей службой на приходе и хотел бы принять монашество. Я также открыл ему свое намерение. И вот мы решили заработать немного денег, чтобы купить где-нибудь участок земли. Для этого я поступил на работу на аэропланный завод Сикорского в г. Стратфорде, а Иван Колос пока остался на приходе. В 1928 г. мы купили участок земли, на котором ныне расположен наш Свято-Троицкий монастырь. Но мы продолжали работать на заводе пока полностью не выплатили за землю. В это время к нам присоединился еще один монах из Тихоновского монастыря – отец Иаков. В 1930 г., весной, после Пасхи, я оставил работу на заводе и приехал на свою землю. Все было здесь запущено, тишина кругом и - ни души. Несколько раз я восходил на холм, в лесу, наслаждался окружающим покоем и видел оттуда свое хозяйство: старенький – без окон двух-комнатный домик и при нем колодец, а в других концах еще четыре колодца – вот и все, а кругом лес и тишина – пустыня. Первой моей хозяйственной покупкой, помню, был небольшой металлический чайник. Выйду, бывало, из домика на двор, зажгу дровишки между тремя камнями и на них поставлю чайник с водой, а сам – в Джорданвилль, в лавочку за продуктами. Приду назад – чайник закипел, и завтрак готов. Первыми собратьями обители были монах Иаков, старенький дьячек Иван Морозов, Филипп Писарик, монах Филарет, а позже присоединилилсь к нам два регента – Петр Иванович Козлов (впоследствии иеромонах Павел) и Иван Андреевич Колос (впоследствии архимандрит Иосиф)» («Православная Русь», сентябрь 1980 г.).

К весне 1935 г. после многих слез и трудов в построенном малым братством корпусе был окончательно отделан храм в честь Живоначальной Троицы.

В Духов день того же года было совершено освящение выстроенного храма и всего монастыря, возглавленное Епископом Виталием (Максименко; + 1960 г.), видным наместником, в прошлом, Почаевской Лавры. В тот день братию посетило огненное испытание, в конце литургии был замечен огонь на втором этаже монастырского дома, за несколько часов сгоревшего до тла, «как живая жертва Авелева». «По прибытии Архиепископа Виталия в Америку, вспоминает отец Пантелеимон, мы обратились к нему, чтобы он возглавил наше монашеское братство. На новом месте мы прежде всего, конечно, занялись совершением положенных ежедневных богослужений, а между ними устройством хозяйства. Мы купили корову и двух лошадей и начали заниматься земледелием. Начали строить сарай для хранения сена и завели молочное хозяйство. Из своего леса мы заготовили матерьял для постройки жилого помещения на 16 келлий и домовой церкви. В это время к нам присоединился хороший плотник, иеромонах Илья (Гаврилюк), и в 1935 г. была окончательно отделана церковь, которая в день освящения – сгорела. Это было Божие испытание нашей веры. Таковы были первые шаги по созданию этой нашей обители, которая, с помощью Божией, ныне все растет и растет и за короткое время своего существования превратилась в Зарубежную Лавру. Слава Богу за все»!

И вот, «огненным крещением очистил Господь это место, чтобы на нем собрались те, кто готов на полное самоотречение, молитвенные подвиги, тяжкие труды и лишения» («Россия», Ь 233, 1935 г.). На следующий день за богослужением в предоставленном местными американцами помещении, псаломщик Иван Колос (позже архимандрит) был пострижен в монашество Епископом Виталием с именем Иосиф. Братия, оставшаяся под открытым джорданвилльским небом, не поддалась противному подлинно-христианской жизни унынию, а, уповая на неоскудевающую помощь Божию, приступила к восстановлению обители и, уже осенью того же года, покупают двухэтажный дом, значительно больше по объему, лучший качеством и удобный внутренней планировкой.

По милости Божией, к середине 40-х годов строители-монахи Свято-Троицкого монастыря смогли выплатить долги за постройку, расплатиться окончательно за купленный дом, достроить сарай на 80 голов рогатого скота, увеличить объем молочного хозяйства, приобрести дополнительно 200 акров земли, купить все необходимые селько-хозяйственные орудия, приобрести типографию и, вскоре, в процессе улучшения своего печатного дела, купить новый, из лучших в то время, линотип, набор церковно-славянского шрифта и большой 16-страничный печатный пресс.

Разве все это – не милость Божия, разве здесь не явное исполнение обетования Господня: «по вере вашей, да будет вам»? Подвижники-строители твердо верили в помощь Божию и явно ее ощущали во всех своих делах и начинаниях. Бывали случаи, вспоминали архимандриты Пантелеимон и Иосиф, когда в момент крайней нужды и, казалось бы, полной безнадежности, – в молитвах черпая надежду и утешение, что Господь не оставит их и скоро окажет им помощь, – «тут же почтой приходило письмо, а в нем неожиданная жертва благодетеля».

В 1946 г. Троицкая братия начала строить величественный златоглавый каменный собор, в чем оказал большую помощь своими щедрыми пожертвованиями профессор Николай Николаевич Александров, вступивший в число братства.